Его путь

[caelestis aether]

У нас есть любимое хобби, работа или стремления. Мы всего отдаем себя этому делу, что бывает, не замечаем, когда перегораем. Доходим до определенной точки, когда замираем на месте. То что было важным и значимым для вас, теперь словно тяжелый груз давит на вас. Вы не можете дальше продвигаться вперед к своим целям. Вы застопорились на одном месте и перестали развиваться. И тогда остается несколько решений: оставить все как есть и просто топтаться на одном уровне развития до конца своей жизни; стремиться преодолеть это чувство гнета и утрат, чтоб продолжить свой путь; или же молча отступить. Каждый выбирает свой путь. Никто кроме вас не сможет его найти. «Его путь» это моя попытка показать ту бурю чувств, которая происходит в душе человека. Возможно я, показала это не так. Более грубо, но это все во лишь мой взгляд на это.Не ищите здесь Японию и традиции самураев (я в этом не шарю), возможно, напортачила сильно во всем. Но мне кажется, так было легче показать, то смятение, то возникает внутри человека.

Его путь – путь война, будущего мастера и учителя других поколений. Он ищет в движения суть и понимание. Он хотел понять сокровенное боевого искусства и через призму этих знаний взглянуть на весь мир. Болезнь изменила его. Вынужденный отдых заставил его сомневаться в учителе, в своих умениях и целях. В душе его поселяется смятение и вопросы. Он перестал понимать, что хочет и куда ему двигаться… В этом рассказе вы не увидите ответов. Лишь намек, на ответ.

Краткий словарик

Краткий словарик

ДОМО АРИГАТО ГОДЗАИМАСТА – большое спасибо ;

СЕНСЭЙ – учитель ;

СЭМПАЙ – старший ученик;

КОХАЙ – младший ученик;

ХАЙ –да;

БОККЭН – деревянный меч;

СЕЙДЗА – положение сидя на коленях;

ХАКАМА- предмет японской национальной одежды, широкие штаны с разрезами по бокам в верхней части. На сегодняшний день это незаменимый элемент одежды в иайдо или кэндо. В ряде школ, как, например, в айкидо, хакама является символом мастерства и носится, как правило, обладателями 1 дана и выше. Вы можете заказать в нашем магазине брюки хакама для занятий самыми различными видами будо: иайдо, кендо, айкидо.

САГЕО - шнур для японского меча; как правило используют для крепления ножен в процессе поединка, фиксации меча за поясом или спиной. Конечно можно купить в интернет магазине, но можно сделать и самому.

ЦУБА - гарда клинкового оружия, такого как катана и других мечей (тати, вакидзаси), танто или нагината. Цуба дает рукам весьма иллюзорную защиту, но тут следует учитывать базовые принципы японского фехтования, отрицающие прямые подставки под вражеский удар. У боккенов она довольная простая

ГОМЕН КУДАСАЙ – извините меня

ЦУГИ-АСИ - Короткий шаг

КИАЙ – мне довольно сложно объяснить, поэтому что просто сказать громкий крик не отразить суть. Что такое Киаи? Это японской возглас, используемый в боевых искусствах. Киай содержит несколько взаимосвязанных компонентов, некоторые из которых вытекают друг из друга и могут по-разному пониматься в зависимости от воззрений практикующих. Так Киай физически выражается как громкий пронзительный крик. В энергетической концепции это мощный выплеск энергии во вне. И, говоря о психическом контексте, можно условно призвать Киай еще и к выражению некоторой эмоции. В практическом направлении Киаи используется:

• Для фокусирования и немедленного освобождении энергии в нужный момент в нужном направлении.

• Создание гидростатического давления во внутренних органах и для брюшных мышечных сокращений с целью их защиты при получении удара (что разумно использовать в реальной ситуации при ожидании реального удара).

• Шокирование противника с дальнейшим его блокированием в бою в момент исполнения Киаи.

Нажимаем и читаем)))

-Я сейчас покину тебя Усиро, а ты продолжай оттачивать свои движения.– хриплый голос сенсея, не сильной рябью разбивает тишину, повисшую в зале. Темные глаза пытливо всматриваются в лицо ученика. Усиро излишней поспешность учтивостью склоняется, скрывая свое лицо под выбившимися прядями волос. В глубине его тела жил страх, что учитель заметит в его взгляде сомнение, неуверенность в себе и своих действиях - Обрати внимание на те движения, в которых у тебя есть ошибки – пальцы Усиро сжимают сильнее рукоять деревянного боккена. Ошибки. Сколько он работает над ними? Долго. Раз за разом оттачивал движения кат, а сенсей все не доволен. С чуть слышным неудовольствием воздух вырвался из груди. Сердце Усиро замерло, как у кролика. Крепкая и узловатая рука учителя, накрыла его плечо. Тело молодого мужчины напряглось, и голова неуверенно качнулась вверх. «Он понял... Увидел... Узнал мою постыдную правду». Эти слова бьются пойманной птицей внутри груди ученика. Темные глаза с легким укором встречаются с шоколадными глазами мужчины – Усиро, я много раз говорил тебе, чтоб достичь совершенства в движениях, необходимы многократное повторение и работа над ошибками. Тогда ты сможешь понять саму суть нашей школы - волна облечения заполняет сознание ученика. Учитель принял его страх за простую не охоту повторять движения. Громко «Хай!» разносится по залу. Хотя в душе Усиро давно уже сомневался, что работа над ошибками поможет ему понять суть боевого искусства школы. Она все время ускользала от него, и казалось чем-то недостижимым. « А есть ли вообще в этом смысл? Ведь все боевые искусства учат лишь одному убить своего врага и выжить самому. Разве есть что-то другое?...» Рука учителя соскользнула с плеча. Мужчина терпеливо замер, ожидания продолжения разговора. Сенсей вздохнул и еще раз повторил – Помни, многократное повторения, и оттачивание движений направит тебя по пути Будо… - голос учителя резко стих. Словно тот забыл, что хотел сказать. Ученик не решился прервать тишину. Молча ожидал, когда сенсей окончить свою речь. Пальцы ног чуть затекли от почти неподвижного стояния на одном месте, но он побоялся пошевелиться. Взгляд его путается в хакама-штанах учителя. Бессознательно отмечая каждый изломанный изгиб и изменения в тканях. Они были наглядной историй того, как учитель долго тренируется. Восхищение и вина ползут по его позвоночнику. Всего пару минут назад он с трудом поспевал за учителем. Пот холодит виски, в горле остался не приятный вкус горелого риса. Стыд окрасил румянец. Он устал, хотя индивидуальна тренировка длилась лишь полчаса. Там мало, а он уже выжит словно лимон.

– С твоего позволения, я откланяюсь. – голос учителя заставило его вздрогнуть.

- Домо аригато годзаимаста. – зычно рыкнул Усиро в ответ, поглощая в слабое прощание учителя. Ученик глубже ломает свое тело, пальцы удерживают боккен в ножнах, волосы застилают глаза. Он всем своим видам выказывает уважение и почтение мудрому старцу. Как только смолк шелест хакамы учителя и шлепанья босых ног по татами, Усиро позволил себе выпрямится. Невозмутимою уверенность на лице заменяет усталость и обреченность. Тишина зала и одиночество сковывают его. Вгрызаются в тело. Тяжелый вздох разносится по залу, пальцы неосознанно поправляют пояс, выравнивают запутавшиеся сагео. Пытаясь найти в обычных действиях спокойствие и уверенность. Усиро не спешил приступать к отработке кат. Продолжая оправлять одежду и оружие. Еще один тоскливый вздох вырывается из его тела. Многие на его бы месте посчитали бы честью заниматься в зале учителя в одиночестве. В гармонии спокойствия и одиночества, неспешно оттачивать свое мастерство. Многие, но не он. Уже давно прошло то время, когда он считал это великой честью. Тогда он был глуп и наивен. Губы мужчины искривляются в насмешливой усмешке. Тренироваться в одиночестве ему опротивело. Они превратились в тягостную привычку. Рутину. Большой палец, рассеяно теребит цубу. Мужчина словно ждал, что учитель вернется и проведет еще одну индивидуальную или хотя бы групповую тренировку. Норэны закрывающий вход в зал не шевелятся. Кругом все так же весела тишина. Было слышно, как ветер поет свою тоскливую песню за окном.

Шелест его хакамы-штанов отчетливо разносится по залу. Усиро, наконец, уговорил себя приступить к занятиям. Церемониально опустился перед шоменом. Без чувств, почти с механической небрежность выполняет поклон мечу и шомену. Боковым зрением улавливает блеск фотографии основателя школы. Тело съеживается. Ему кажется, что во взгляде основателя укор. «Он знает, что мне здесь не место. Основатель понимает, что я утерял не что важное». Под пристойным взглядом покойника, Усиро повторяет поклоны.

Чернее ресницы опускаются на скулу. Усиро погружается в гнетущую темноту своих мыслей. Пальцы подрагивают на коленях. Спина кажется напряженной и слишком прямой. ИЧЬ! Мысленно взорвался в его голове крик. Мысли испугано замирают. Воздух с легким шипением проникает в его тело. Легкие наполняются воздухом. Мужчина мысленно возводит стену между своими внутренними проблемами и миром в зале. Настраивая себя на плодотворную тренировку. Выдох. Лицо ученика разглаживается, принимая спокойный вид. Напряжение с воздухом покидает его тело. С плеч, словно сваливается груз повседневных проблем. Лишь низ живота и бедер остаются в тонусе. НИ! Вдох. Усиро «слышит» свое тело. Он ощущает, как кровь медленно циркулирует по венам. Спокойный замедляющий ритм сердца. Как диафрагма изгибается и ребра расходятся. Он почти осознает, как дышит. Понимает, как живет. Выдох. В кончиках пальцев появляется давление. Ресницы подрагивают. Сила рядом, она клубится вокруг него. Проникает в тело. Концентрация. САН! Вдох. Сознание прокручивает движения, в катах, замирает там, где учитель указал на ошибку. Он мысленно выполняет их. Он слышит свит воздуха рассеченным мечом. Шелест хакамы. Мышцы ноют от растяжки, поворотов. Каждое движение кадром за кадром проскальзывает под закрытыми веками. Выдох…

Приглушенный смех дразнящие касается слуха Усиро. Брови сходятся над переносицей. Тело резко ощущает тяжесть. Концентрация, добытая за эти пару минут, лопается как мыльный пузырь. Он уже там среди других учеников. Вслушивается в их восторги и смешки. Ловит жадно тихий перезвон колокольчиков над входной дверью и хриплый довольный голос сенсея. Голоса кажутся далекими и нереальными, но на самом дели они не так далеко. Лишь тонкая стенка и пару шелковых норэн отделяют его от холла. От остальных. Зависть заклубилась внутри тела, больно колит в стопы. Ноги от сидения в неудобной позе затекли. Увлекшись подслушиванием, он меняет положение. Он словно сорняк, тянущийся из-под темного крыльца к солнцу, перенес вес тела на одну ногу. Ногу сильнее сводит, он её почти не чувствует. Охая, вскакивает и растирает ногу. Мысленный счет сбит. Настроиться на плодотворную тренировку не получилось. Смущено поглядывает на вход в зал, словно кто-то мог видеть его промах. Все так же никого. Он один. Только он и все тот же сердитый взгляд шихана с картины.

Усиро безмолвно уставился на фотографию. Он мысленно просил шихана подарить ему свою силу воли, свое терпение и стремление. Указать путь заблудшему ученику. Но сколько бы он не всматривался, основатель оставался все также безмолвным и сердитым. Усталым жестом ученик откинул со лба волосы. Он понимал, что глупо пялиться на портрет мертвого в поисках ответов или мистических сил. Но ему нужно было хоть что-то, что помогло бы вернуть желание тренироваться, оттачивать свое мастерство и познавать новые каты.

Упрямо сжав губы, опускается в сейдза. Пальцы небрежность лежат на рукоятки боккена. Шелест хакамы раздается в почте пустом зале. Отражение Усиро стремительно переходит в другую стойку. Одно колено согнуто. По инерции подается вперед. Ученик хмурится. Ибо движение получилось неловким. Грязным. Тонкие губы сжимаются в недовольную гримасу. Лишний вес, набранный во время болезни, не придавала легкости и красочности в движениях, что не повышало оптимизма ученика.

Всего полгода прошло с тех пор, как он тут же делал это движение с большей легкостью и внутренним огнем. Щенячий восторг лился из его глаз, пальцы ног врезались в татами. Тело подобно упругой пружине выстреливало верх. Боккен рассекал воздух со свистом, а киай заставлял содрогать стены… Раньше. Не сейчас. Тяжелый вздох лишь немного тревожит шелковые норэнны. Он всматривается в отражение. Отмечает помятую догу, неровно повязанный пояс. Обреченность в глазах. Жалкое отражение былого себя. Стыд заставляет опустить глаза. Что он здесь делает? Почему вернулся после болезни? Он не знает. Он раз за разом заставляет себя приходить на тренировку, что понять «почему?».

Усиро выполняет цуги-аси, прежде чем сделать выпад вперед. Меч «рассекает» предполагаемого противника. Со слабым неуверенным киаем, мужчина встает, нанося второй удар. И только тогда, Усиро понимает, что забыл отследить движение своих рук, поправить стойки и положение меча. Он старается быть внимательным, потому что это путь к умению и спасению, но, несмотря на понимание, все равно не может полностью сосредоточится на своей работе.

Тихо выругавшись, ученик вернулся в исходную позицию. Сжав зубы, он с огромным трудом отбрасывает не нужные мысли и, хмуря брови, повторяет движение. Теперь уже следя за положением своего тела и оружия. До последнего движения. Боккен с шипением скользнул в ножны. Так что же его побудило вернуть в зал? К тренировкам? Расправляет плечи, откидывает сагео и делает несколько движений назад. Он не понимает, что заставляет его приходить сюда. Сколько раз он уже пропустил тренировки? Ни один, ни два, а пять раз. И всякий раз причины были не значительные. Да, он бежал из зала. От этого муторства и усталости. От чувства горести и обреченности. От одиночества. Он чувствует агою на тренировках. Из невидимых ран сочится гной разочарования и обреченности. Никто не хочет ему помочь выйти из этого тупика. Он один. Усиро уже на грани. Тело почти не слушается. Оружие, что до этого было верным другом, стало чужим и тяжелым. Ученик мог все списать на болезнь, но понимал, что причина другая. Сердце щемит от чувств. Болезнь могла сказалась на физическим состояние его, но не целях и желаниях. Он потерял свой путь. Усиро больше не видит, куда ему нужно двигаться.

Резкий шлепок по щеке. Боль приводит его в чувства. Сжав зубы, Усиро делает выпад. Далекий смех учеников щекотит его позвоночник. Мужчина пошатнулся, с трудом удержав равновесие. Обида плещется в глазах. Не справедливо. Почему он здесь один должен пыхтеть над катами, когда другие собираются домой? «Сенсей, почему Вы не поддерживаете огонь в моей душе? За что наказываете?» Пальцы с силой сжимают рукоять боккена. «Вам хоть интересно это направление нашей школы?» Немые крики взрывались в его голове. Хотелось найти учителя и излить все, что накопилось у него за эти дни. Только его все время что-то останавливает. Слабак. Тихий рык разносится по залу. Боккен со свистом рассекает воздух. Ученик со сдерживаемой злостью выполняет несколько кат. Пот блестит на его висках. Плечи сводит с не привычки. Так почему? Что заставило его вернуться и взяться за оружие. Ведь он же знал, что ничего не изменилось. Знал, что семпаи опять не придут на эту тренировку. А новые кохаи утомленные однообразными движениями сбегут. Слишком часто он видел такие тренировки. Они зеркально отражали друг друга. И сегодняшняя тренировка могла быть продолжением той, которая началась шесть месяцев назад. Никакой разницы… Усиро развернулся на пятках, бессознательно исправил недочеты в своей стойке. Глаза смотрят пред собой, но он ничего не видит. Он полностью погрузился в себя. В пучину своего отчаянья и одиночества. Его мысли подобно крысам в лабиринте бегают туда и обратно. Раз за разом забредая в тупики. Ответа нет. Есть только гнетущая реальность.

Неожиданно Усиро споткнулся. Боккен со злостью врезается в татами Усталость. Разочарование. Злость. Попеременно вспыхивали в его теле. Что он тут забыл? Какое желание заставляет его раз за разом приходить сюда. Стирать колени об татами. Тренироваться до кровавых мозолей. Выбеливать свою форму и очищать оружие от грязи. ДЛЯ ЧЕГО???? Почему это чувство исчезло? Куда делось то удовольствие и восторг, что приносили занятие и отработки кат? Почему все изменилось? Грудь мужчины судорожно вздымалась. Тишина вновь душила его. Пальцы побелели в кулаках, так сильно он их сжимал. Шихан со скорбью в глазах смотрел со своего портрета Меч одиноко лежит в стороне от него. Стыд топит его в себе. Шорох одежды сопровождает его движения. Он склоняется перед мечом, лоб почти прижался к татами.

- Гомен кудасай – шепчет Усиро, выпрашивая прощение у своего боккена. С осторожность берет в руки боккен, словно в руках у него не деревянный меч, а хрустальная ваза. Пальцы ласково скользят по лезвию, ощупывая каждый миллиметр, ища повреждения на нем. Тишина укорезненым сваном клубилась рядом с ним. В полной тишине, лишенный путанный мыслей, со смешенными чувствами, Усиро вновь садится в центре зала. С каким-то упорством расплавляет помятую одежду. Поправляет волосы на голове. Вслушивается в одинокий вой ветра, сплетает его со своими чувствами. Пытаясь усмирить свои расшалившиеся негативные эмоции. Боккен с легким шипение входит в саи. Усиро заглядывает в свои зеркальные глаза. Он до сих пор не знает, зачем посещает зал. Почему раз за разом берется за свое оружие? Борется со своими чувствами и желаниями. Возможно это испытание, предначертанное ему судьбой, а может ответы ждут впереди его жизненного пути. Бессмысленно все это. Не нужно. И пока не важно.

В полной тишине, изредка прерываемой шорохом движения и свистом боккена. Усиро отбросил свои мысли и сомнения, в полной тишине продолжил свою тренировку. Он оттачивает движения, исправлять глупости, пытается вернуть своему телу былую легкость и пластичность. Он просто не понимаю. Не видит, что ответ на вопрос очень прост. Усиро вернулся в зал, преодолевая не охоту и усталость, потому что таков его путь. Когда-то давно он сам выбрал его, и уже ничто не может помешать ему, найти себя на этом пути. Пройдет немало времени, прежде чем Усиро поймет это и обретет гармонию в своей душе. Никто не может помещать ему найти своей путь. Никто, кроме него…

@темы: рассказ